Больше материалов газеты «Вечерний Луганск» читайте здесь
Насколько реально пациенту защититься от врачебной ошибки?
У каждого человека есть вирус герпеса и, когда иммунитет ослабевает, этот вирус ищет слабые места. У героя нашего материала, луганчанина Александра ВАСИЛЬЧЕНКО таким местом оказался глаз. После осмотра был поставлен диагноз: герпетический кератит левого глаза. 28-го апреля 2006 года он обратился в 10-ю поликлинику г. Луганска за медицинской помощью к окулисту. Оба его глаза видели нормально, но один из них слезоточил и реагировал на свет.
ВЫПИСАЛИ СЛЕПЫМ, ПОЖЕЛАВ…всего доброго
«Мне порекомендовали лечь в больницу, но я спросил, можно ли пролечиться дома?, —рассказывает Александр. — Мне были выписаны медикаменты, и я принимал их в течение пяти дней, но при повторном осмотре не было выявлено улучшений. После этого я обратился за консультацией к своему знакомому, который работает в 8-ой больнице и держит свой частный кабинет. Он сказал, что надо ложиться в больницу.
В пятницу 12-го мая 2006-го года, Александр поступил в больницу №8 на стационар, лечащим врачом была назначена Галина ДОНЧЕНКО. В последующие дни она же делала ему уколы интерферона. Ничего не предвещало беды. В понедельник, 15 мая, вместо Галины Семеновны инъекцию осуществила врач-интерн (а другими словами, практикант) Анна БХАТИ. Пациента об этом не уведомили и не спросили его согласия. Лечащий врач при процедуре введения лекарства также не присутствовал.
«Во время укола меня пронзила сильная боль, и внутренним зрением я увидел, как глаз заполняется жидкостью, - делится своими невеселыми воспоминаниями Саша. - «Игла вошла – я еще видел, игла – вышла – и у меня моментально пропало зрение. Я испытал шок. После укола меня отправили отдыхать в палату. В глазу стояла картина засвеченного негатива. И меня это сильно беспокоило».
Встав с кровати, больной отправился искать Анну Бхати, которая делала ему инъекцию.
Увидев ее в коридоре, сразу же задал вопрос: «У меня пропало зрение. Скажите, а это нормальная реакция на укол?».
«Иди приляг. Скоро все пройдет», - ответила девушка.
Пролежал наш герой так около двух часов. Ничего не изменилось. Тогда он пошел искать своего лечащего врача и задал тот же вопрос, что и практикантке.
«О! Пузырь в глазном дне, откуда он тут взялся?!», - воскликнула Галина Донченко при осмотре. Вызвала еще двух медиков, дабы посовещаться. В итоге пациенту сказали, что у него оттек сетчатки.
Ему закапали, перевязали глаз и продолжали лечить дальше, а от чего, Александр не знал.
«На протяжении моего нахождения в стационаре врачи не сообщали мой диагноз, - говорит Васильченко. – «Мама моя подходила к заведующей офтальмологическим отделением Ирине Балабуевой с просьбой узнать диагноз. «Я вам диагноз не скажу, только если его потребуют проверяющие органы», - был ее ответ.- «Пошел небольшой отек, сетчатку залило кровью, все было будет нормально, рассосется. Зрение вернется, но насколько процентов не известно». Помимо этого мать больного просила перевести сына в областную больницу, на что получила отказ. Обращение к главному врачу Лафицкому С.Л с просьбой узнать диагноз тоже осталось без ответа. Начальник городского управления здравоохранения Владимир МАРШАЛ поддержал коллективное молчание врачей.
Провел Александр Васильченко в больнице 36 дней. Все это время медики уверяли Александра, что зрение рано или поздно непременно вернется. Его осматривали многие специалисты, в том числе и такие известные люди г. Луганска, как главный врач центра глазных болезней профессор ПЕТРУНЯ А.Н, зав. курсом глазных болезней ЛГМУ доцент ЯВТУШЕНКО В.Ф. Последнего пригласили за день до выписки Александра Васильченко.
Больной задал самый главный вопрос, который волновал его на протяжении последнего месяца.
«Мой глаз будет видеть?», - спросил наш герой.
«Нет, глаз видеть не будет. В глазном дне произошла катастрофа с сосудами, которые отвечают за подачу крови на сетчатку», - резюмировал Явтушенко.
В кабинете сразу воцарилась гробовая тишина. «Мне давали какую-то надежду, и она в одну секунду оборвалась», - вспоминает Саша. – «Я сказал спасибо и вышел». Васильченко выписали 16-го июня 2006-го и пожелали всего доброго, искренне сожалея о случившемся. Через месяц больной обследовался в больнице № 10 по месту жительства, где получил подтверждение того, что глаз является не рентабельным. Ему дали третью группу инвалидности.
Двадцать первого июня 2006-го года было написано заявление на имя прокурора Ленинского района г. Луганска, советника юстиции РЕВЫ А.А. В нем была изложена суть проблемы. А двадцать седьмого числа на домашний адрес Александра Васильченко приходят ответы от господина Маршала и главврача восьмой больницы. Как любят говорить в народе: «Не прошло и полгода!». Главврач Лафицкицй ответил, что больной имеет право получать все сведения о своем диагнозе и историю болезни, а господин Маршал сообщил, что лечение продолжается, динамика прослеживается положительная, а больной находится на лечении в восьмой больнице по настоящее время (Александра уже две недели как выписали - Авт.). Понятное дело, что это были всего лишь отписки.
Спустя месяц, 25.07.06 пришел ответ с Ленинской прокуратуры. Вот краткое содержание этой бумаги: «Согласно вашей жалобе проведена проверка и служебное расследование. Лечение проводилось согласно соответственно стандартам лечебно-диагностического процесса». Александр Васильченко крайне возмущен ответом Ленинской прокуратуры. «Во-первых, я писал не жалобу, а заявление с просьбой возбудить уголовное дело против медиков», - говорит он. – « Во-вторых Анна Бхати названа в этом отписном листе врачом, но она не может называться им, пока не окончит интернатуру и не получит диплом. В-третьих, там написано, что глазное яблоко не нарушено в ходе лечения. Это свидетельствует о том, что они даже не читали мой диагноз, поскольку там речь шла не о самом глазном яблоке, а о повреждении сосудов и артерий, которые подходят к нему».
После этого Александром было написано заявление в областную прокуратуру. Оттуда пришел ответ еще более шокирующий, чем из Ленинской прокуратуры. Естественно, никаких правонарушений со стороны медиков найдено не было, а в возникшей ситуации вообще усматривался … трудовой спор. «Если вы не согласны с выводами служебной проверки, то в соответствии со ст. 221 Кодекса законов о труде Украины вы имеете право на обращение в суд для разрешения возникшего спора», - пишет начальник отдела прокуратуры области старший советник юстиции и С.Г. КАЧАН.
Как только дело дошло до областной прокуратуры, Александру на мобильный телефон поступил звонок от Елены КОРОТНЕВОЙ, главного врача-офтальмолога Луганский области. Она пригласила потерявшего зрения к себе на прием. «Мы проводим независимое расследование, не привлекая людей, которые вас уже смотрели», - сообщила она при встрече. И через некоторое время предложила сделать Александру косметическую операцию за счет фондов областной больницы, чтобы убрать бельмо и прекратить давление на слепой глаз.
Наш герой навсегда останется слепым на левый глаз. «Косметическая операция, которая все равно не вернет зрение, выглядит как подачка и подкуп, чтобы я наконец-то унялся и замолчал», - размышляет Александр. – «Но я буду защищать свои права. И уже подал в суд на Ленинскую и областную прокуратуру».
Всему виной - реакция организма
Выслушав Александра Васильченко я отправилась в больницу № 8, главврач которой, Сергей ЛАФИЦКИЙ, любезно побеседовал со мной и посоветовал встретиться с Галиной ДОНЧЕНКО, в прошлом лечащим врачом Александра, и заведующей офтальмологическим отделением Ириной БАЛАБУЕВОЙ. Через пару часов я уже сидела во врачебном кабинете и, беседуя с двумя специалистами, пыталась разобраться в тончайших нюансах медицины.
- Александр Васильченко утверждает, что потерял зрение после инъекции, сделанной врачом - практикантом Анной Бхати. Мало того, он не был осведомлен о том, что его будет колоть совершенно другой врач. А вы, Галина Семеновна, не поставили его об этом в известность и не присутствовали при процедуре. Это правда?
- Давайте расставим акценты, - начала разговор Ирина Балабуева. - Анна Бхати – не практикантка, он дипломированный врач-интерн. Она закончила медуниверситет и должна была пройти в нашем отделении первичную стажировку. Она работала у нас с января, а Александр поступил к нам в мае. У нее было уже достаточно опыта для того, чтобы делать простые инъекции. Это раз.
—А во-вторых , - подхватывает Галина Донченко. – я была в этот момент рядом с Александром, просто делала укол другому человеку. Мало ли, что он теперь утверждает!.
Лично мне он говорил, что Галина Семеновна присутствовала при инъекции, - подтверждает слова Донченко пани Балабуева. – А потом начал отрицать этот факт. А по закону мы должны предупредить каждого поступающего к нам больного о том, что любая манипуляция медиков является риском. Подписывается соответствующий договор, поскольку люди, бывает, умирают от инъекций. Саша был ознакомлен с этим документом, под ним стоит его подпись. Вот, смотрите.
Долго перелистывает бумаги и наконец-то находит нужную, показывает роспись, поставленную Сашиной рукой.
- Так в результате чего у Александра так резко, сразу после укола, пропало зрение?
- Вы должны понимать, что у Васильченко есть такое заболевание, как вегетососудистая дистания. На любой раздражитель у него может возникнуть неадекватная реакция и скачок давления. Когда человеку делают укол, тем более в глаз, у него идет мощный выброс адреналина в кровь. Кто-то это переживает спокойно, а кто-то может прореагировать совершенно неожиданным образом. У Саши случился второй вариант. Его организм прореагировал потерей зрения. Особенно такой риск возрастает, когда человек имеет какие-нибудь наследственные заболевания или плохое здоровье с самого детства. Я не буду говорить конкретно о ситуации в семье Александра Васильченко, поскольку это врачебная тайна, но скажу одно – эти два фактора имеют место быть в данной истории. И, скорее всего, в этом вся причина такой реакции на укол. Но это наши догадки и предположения. И зрение пропало не по вине врача-интерна, а из-за особенностей организма и сопутствующих факторов.
- Если рассматривать не конкретно эту ситуацию, а вопрос в теории: может ли пропасть зрение вследствие неправильно и непрофессионально сделанного укола?
- Нет, исключено. Вовнутрь глаза попасть невозможно. Во-первых, оболочка вокруг толстая, во-вторых, там подкожно-жировая клетчатка, которую можно проколоть только хирургическим путем, - уверенно говорит Галина Донченко, а Ирина Балабуева добавляет: —И вообще, глаз - самое безопасное место для укола, не считая ягодиц. Просто, когда тебе его делают, ты видишь иглу и тебе страшно. Так и у Саши произошло. Он, видимо, испытал стресс, и начался спазм сосудов. По идее это нарушение должно было быть проходящим, и через какое-то время все бы встало на свои места, но увы…Произошло острое нарушение кровообращения. Сжаты сосуды. Схема реакции организма такая: стресс-спазм – нарушение кровообращения и питания глаза – потеря зрения».
- По какой причине Александр не мог узнать свой диагноз, собственно, почему и обратился в письменной форме к главврачу Лафицкому?
- Не было такого. Слушайте внимательно, - несколько раздраженно говорит Галина Семеновна. - Ко мне Сашина мама подходила, я ей все в устной форме рассказала, а потом вдруг, откуда не возьмись, появляется заявление на имя главного врача. После этого я позвала в кабинет больного, рассказала все о его болезни и диагнозе. Письменного подтверждения, действительно, не выдала, поскольку такую бумагу я имею право написать только по запросу суда или других инстанций. Я его спрашивала: «Саша, ты что, не знаешь свой диагноз?». Объясняла ему на пальцах, что с ним случилось и что может быть дальше. Он молча меня слушал и не задавал никаких вопросов. Острое нарушение кровообращения – таков был его диагноз.
- Пострадавший говорит, что до последнего врачи убеждали его в том, что зрение восстановится. Получается, обманывали?
- Нет, мы тоже надеялись, что зрение восстановится. Тем более, у него появлялось боковое зрение, он различал контур руки. Мы начали оказывать помощь сразу после инцидента. Если бы зрение пропало дома и прошло несколько часов, то шансы на возврат зрения были бы минимальными, а через сутки - нулевыми. Но мы все равно проводим полный курс лечения. А зав. курсом глазных болезней ЛГМУ, доцент Явтушенко В.Ф. осматривал Александра уже перед выпиской, в самом конце этой истории, поэтому так уверенно и заявил о том, что зрение не вернется.
Доказать вину врачей всегда очень сложно
Адвокат Надежда ПОБЕРЕЖНАЯ, к которой мы обратились за юридическим комментарием утверждает, что в подобных случаях обязательно должна быть назначена коллегиальная медицинская экспертиза.
— Александр может выиграть дело в суде лишь в том случае, если будет доказана врачебная ошибка. В данном случае, если таковая и имела место, то, скорее всего, не намеренная. Но опять же, это должны решать специалисты. Прокуратура может только провести расследование и сказать, намеренно или не намеренно был нанесен вред пациенту. Больше она ничего не может сделать. Для признания факта врачебной ошибки (намеренной или нет), нужно создавать большую комиссию из специалистов и привлекать в ее состав независимых областных окулистов, и обязательно киевских. А вообще, с медиками очень тяжело судиться. Можно сказать, что они представляют собой некую закрытую касту: во всем друг друга поддерживают, очень сплочены и всегда хранят молчание по поводу своих промахов.
В ситуации разбиралась Марина Чубенко.
Поширити:
