Осколок разбитой чашки, сломанная кукла, отслужившие свое часы, пожелтевшие фотографии, куски ткани… Для кого-то это всего лишь отслужившие свой век предметы. Но только не для Валерия Медина. Профессиональный мим, конферансье, чревовещатель, литератор и режиссер создает из утиля и ветоши настоящие произведения искусства – коллажи, которые по своему внешнему содержанию балансируют на грани добра и зла. От одних его работ становится жутковато, от других веет добрым юмором и светом. Его последняя выставка «Кома» в 2007 году вызвала много споров.
Сам художник уверен, что его эпатажные работы сначала шокируют, а потом заставляют задуматься о вечном… Сейчас он готовит новую серию коллажей к осенней выставке
С детства Валерий Медин занимался футболом, но после того, как получил травму бедра, играть дальше было невозможно, и он стал искать себя в искусстве. Начал осваивать искусство мима еще в школе, поехал на всесоюзный конкурс в Киев, стал там лауреатом. Его заметили, посоветовали поступать в эстрадно-цирковое училище.
– Я решился, приехал, поступил, успешно окончил, работал с пантомимой, вел концерты, – вспоминает Валерий Александрович. – А потом понял, что надо двигаться дальше, потянулся к режиссуре, окончил театральный институт, работал в киевских театрах, ставил спектакли. Увлекся чревовещанием, сам научился этому мастерству, появилась у меня американская кукла – попугай, мы с ней тоже ездили на конкурсы, выступали на концертах… В Киеве я работал на центральных телеканалах, делал передачи, но маме стало очень плохо, она была инвалидом первой группы, и некому было за ней ухаживать. Поэтому я вернулся в Луганск и до сих пор здесь живу. Здесь, помимо коллажей, начал заниматься поэзией, прозой, печататься в литературных журналах.
– Не планируете вернуться в Киев?
– Вернуться в Киев… Меня приглашают работать в театры, но теперь это не так-то просто – взять и переехать. Да и большого желания нет. Ведь все за эти годы изменилось, и Киев тоже изменился. Современная столица, большой город требует «тебя другого», а не того, кем ты есть. Нужны пробивные качества, какое-то нахальство, умение «работать локтями», отодвигая всех, кто стоит у тебя на пути. А мне это не присуще, мне нужно было бы приезжать и начинать себя ломать. Зачем это делать, тем более в моем возрасте? И вообще, то место, где я живу, где родился Даль, обладает необыкновенной аурой, здесь в старой части города очень спокойно и уютно. Здесь хорошо писать, легко творить, приходят сами собой идеи. И то, что я делаю, требует именно такого покоя, гармонии.
Первые коллажи Валерий Медин начал делать в 1975 году, когда учился в эстрадно-цирковом училище. Кому-то из друзей он дарил свои работы на день рождения – это было любительское занятие, увлечение. Чуть позже, когда он окончил театральный институт, увлечение стало серьезным творчеством.
– Для меня коллаж – это синтез живописи, – говорит Валерий Александрович. – Своим учителем в создании коллажей я считаю режиссера Сергея Параджанова. Еще в 10-м классе я увидел его фильм «Тени забытых предков», и его художественная стилистика, построение кадра на меня произвели огромное впечатление. Потом я увидел коллажи Параджанова в журнале «Огонек» (его же преследовали, не выпускали его картины, даже посадили в тюрьму якобы за мужеложство, и сидел он в одной из колоний в Луганской области – оправдали только во времена перестройки). И какая-то граница внутренней свободы во мне распахнулась, ведь мы все при Союзе жили в режиме, когда ничего нельзя.
К сегодняшнему дню у меня около 80 работ. Некоторые продавались и в Киев, и в Москву, и во Францию кое-что попало. Конечно, Луганск – это не то место, где можно продавать картины или коллажи. Но я и изначально не ставил перед собой такую задачу. Если есть такая задача, то я должен думать при создании работы: продастся ли она, попадает ли она под настроение людей и современную моду? Я должен буду подстраиваться. А я не хочу. Я сделал коллаж, если он кому-то нравится до такой степени, чтобы его купить, – пожалуйста.
– Ваши работы полярны. Есть очень светлые коллажи, цветные, и, глядя на них, хочется улыбнуться. А есть такие, которые могут испугать и несут какой-то негатив. В чем секрет?
– Каждый художник, режиссер, артист имеет одну цель – воздействовать на зрителя. И каждый делает это разными способами. Я тоже хочу вызвать в сердцах людей отклик, и чтобы этого добиться в работах, должна быть страсть, эпатаж, пусть даже и не со светлым началом. Очень часто, когда люди видят художественные фильмы, к примеру, о маньяках, что происходит? Зритель, если находится на высоком культурном уровне, испытывает к таким людям отвращение, неприятие, а тот, кто находится на низком уровне, может даже начать копировать поведение маньяка. Таково наше многослойное общество. Так же и с моими коллажами, на выставку приходили люди и некоторые не понимали, что это такое, зачем это… Хотя таких было мало. Но я в своем творчестве не ориентируюсь ни на кого. Если мне какой-то образ близок и нравится, я его делаю и показываю. Эпатаж нужен, а эпатаж с глубиной мысли вообще впечатляет надолго.
– Значит, над смыслом коллажа придется раздумывать долго…
– Мои работы всегда со скрытым смыслом. Они небуквальны. К примеру, не просто так я повесил тарелку, перо рядом с ней, мол, хорошо и красиво. Каждый коллаж несет идею и каждый человек, увидев его, может найти там свой смысл. Я всегда говорю тем, кто смотрит мои работы, вы подходите к коллажу со своим жизненным опытом, со своей внутренней культурой, со своими понятиями прекрасного. И у вас должна возникать при просмотре какая-то своя история. Что-то знакомое, какие-то намеки, ассоциации при виде старинной фотографии – она может напомнить о предках, прабабушках и прадедушках. Даже кирпич покореженный рядом с этим фото может возродить воспоминания, что в семье, возможно, были отношения не очень дружные, но желтое яблоко рядом с кирпичом говорит о том, что все же были яркие и светлые моменты в жизни семьи. То есть эти все предметы могут каждого человека навести на размышления.
– Что первично – сначала вы находите эти предметы, а потом создаете коллаж с идеей, или наоборот, возникает идея, а потом идет поиск, из чего ее воплощать?
– По-разному. Схемы одной у меня никогда не было. Например, увидел я как-то деревянные киоты – это оклады от больших икон, и подумал, что в них будут хорошо смотреться коллажи. Я их брал у людей, которые собирались это выбросить, покупал, реставрировал. И они получали новую жизнь. Многие возмущались, мол, «как это в киотах – коллажи»… Я говорю: что лучше, киоты на свалке или когда они послужат искусству? Вообще коллаж сделать не так-то просто. Многим кажется – ну что тут такого: повырезал фигурки, понаклеил, что-то там прилепил, и все. А нет, это кропотливая работа. Я сначала все детали выстраиваю на полу. Если коллаж состоялся, я рисую схему и до миллиметра вымеряю расстояние между деталями. Это очень важно. Если просчитаешься – все, будет совсем другая работа с другим смыслом. Потом по схеме я уже собираю коллаж, и это уже тонкая техническая работа, а не творческая. Кроме того, я стараюсь, чтобы каждая работа была живой. Если присутствуют часы в композиции, то они идут, если есть свеча, то ее можно зажечь, и эффект совершенно иной.
– Какой коллаж ваш самый любимый, тот, который вас особенно трогает?
– Я как-то даже об этом не думал… Какой коллаж любимый?.. Вот этот скорее всего – «Безработица души», «Стон души», «Предчувствие душевной смерти» – это те названия, которые ему можно дать. На нем вся моя жизнь. И эти часы сломанные, и этот кожаный холст, символизирующий сморщенность жизненного пространства, и засушенная голова рыбы без глаза… Я могу сейчас даже рассказ составить об этом коллаже, историю, но каждый раз она будет разной. Потому что когда я к нему подхожу, у меня уже какое-то состояние возникает необычное, и каждый день оно меняется. Каждый раз я вижу в нем что-то новое.
– Новую выставку делать планируете?
– Конечно, осенью этого года можно будет ее увидеть. В нее войдут как уже показанные ранее работы, так и новые. Сейчас я ими и занимаюсь, это будут коллажи на жестяных подносах. Под каждым коллажем, как и на прошлой выставке в 2007 году, будет сопровождающее стихотворение моего авторства.
Поширити:
