	21 июля 2009 Синдром Полтавы в национальном самосознании «…И пораженье от победы уже не в силах отличить…» Синдром Полтавы в национальном самосознании В украинской истории, которую, по образному выражению Владимира Винниченко, «нельзя читать без брома», есть немало дат—великих и не очень, трагических и героических, побед и поражений. Хотя украинцы—не мазохисты по природе, в независимой Украине стало уже определенной традицией пышно отмечать поражения, будь то Круты или Берестечко. За годы независимости у Украины усилиями либеральных идеологов сформировался настоящий комплекс национальной неполноценности, синдром битой и гонимой жертвы, со всех сторон пинаемой более сильными и удачливыми соседями. Скорбные плачи и траурные процессии столь прочно вошли в бытие страны, что мало-помалу люди, лишенные позитивного примера, начинают верить, что ничего другого не было, нет и не может быть. А началось все с Полтавы. История, конечно, наука сложная, к тому же, идеологически заангажированная. Так было всегда и везде, во всех странах и при всех режимах. Как человек, окончивший исторический факультет Луганского Национального Университета им. Т. Г. Шевченко, я, конечно, знаю о том, что одно и то же историческое событие может быть по разному интерпретировано представителями различных исторических школ, да и редко когда взгляды историков разных стран сходятся в оценке событий, фактов и персоналий, происходивших и действовавших на стыке взаимодействия народов и культур. Национальные истории пишутся, обычно, с разных колоколен и нередко один и тот же деятель в истории одного народа сыграл положительную роль, а в истории соседнего — отрицательную. Возьмем, например, Наполеона. Во Франции он, при всей своей противоречивости, национальный герой. В Париже стоит Триумфальная Арка в его честь. Для России он-непрошеный гость, завоеватель, на борьбу с которым народ поднялся на Отечественную войну. Или Богдан-Зиновий Хмельницкий. Для нас, украинцев, —это великий гетьман, предводитель национально-освободительного восстания против польского и еврейского гнета. Но совсем по другому оценивают его роль в истории своих народов поляки и евреи. Для первых Богдан— мятежный бунтовщик, предводитель восстания черни, одна из негативных фигур польской Смуты середины семнадцатого века. Для вторых Хмельницкий—едва ли не второй Гитлер, организатор и вдохновитель масштабных еврейских погромов, которыми, надо говорить прямо, сопровождалась Хмельниччина ( что нашло свое отображение в классической русской, украинской и польской литературе-взять хотя бы «Тараса Бульбу» Гоголя, поэмы Шевченко или романы Генрика Сенкевича). А ведь есть еще и третий взгляд на личность Хмельницкого-из Москвы. Для российских историков он— человек, приведший Малороссию под скипетр русского царя. И едва ли не единственной заслугой Богдана в российской интерпретации предстает пресловутое «воссоединение Украины с Россией»— трактовка, которую, в свою очередь, яростно отрицают украинские историки. Как видим, если рассматривать конкретную историческую личность не однобоко, а в комплексе, получается три Богдана Хмельницкого. И в каждой из национальных версий есть доля правды. Для украинцев же главное—кем был Богдан для нас, что он сделал для своего народа. Не менее противоречивы и фигуры, сошедшиеся на поле Полтавской битвы. Карл XII, Петр I, Иван Мазепа. Каждому из них в разное время посвящались романы, поэмы, оперы, кинофильмы. О них писали Байрон и Гюго, Пушкин и Рылеев, Шевченко и Лепкий… Возникает вопрос: а как мы, сегодняшние, должны относиться к Петру? А к Карлу? А к Мазепе? Лично я ответил бы на этот вопрос следующим образом: спокойно. Как к персонажам истории. Об их сильных и слабых сторонах, поражениях и победах пусть спорят историки. Примером такого цивилизованного отношения может стать то, как современные шведы относятся к своему королю, бюст которого установили в Краеведческом музее Полтавы. Его фигура является сейчас в Швеции положительной или больше негативной? Вот, как отвечают на данный вопрос сами шведы. Карл XII был, несомненно, яркой личностью. Оценка его в Швеции была в разные времена разной: то считали героем, то критиковали. Но сегодня к нему довольно спокойное отношение. Героем его считают крайне правые, националисты – притом, что на самом деле в его армии воевали солдаты очень многих национальностей. А критикуют, прежде всего, за потери: в результате Северной войны погибли 200 тысяч шведских солдат, а население в то же время страдало от бедности. Но в любом случае, сегодня Карл XII не является такой важной для Швеции фигурой, как 100 лет назад. Тогда его имя собирало вокруг себя сторонников, и так же способствовало мобилизации противников. А какова оценка Полтавской битвы? Вызывает ли это событие такие же разные мнения, как и в Украине? Одно из информагентств цитирует слова посла Швеции в Украине Стефана Гуллгрена. — На такие исторические события как Полтавская битва единого взгляда быть не может в принципе, — говорит он. — Ведь история не является точной наукой. Мы можем знать исторические факты – что и когда произошло. Но толкования их всегда и везде были разными. Конечно, для нас Полтавская битва – это поражение. Но, в то же время, она стала частью процесса, который через сто лет привел общество к пониманию: главный интерес шведского государства и народа состоит в достижении благополучия для граждан в рамках определенных историей и географией границ. То есть, то поражение в числе прочих факторов помогло стране сосредоточиться именно на этом, а не на стремлении получить какие-то выгоды от конфликтов с другими народами. Последние 200 лет мы живем в мире – и в Швеции, и в отношениях с другими странами. Что касается 300-летия Полтавской битвы, то для нас главным было отдать должное павшим. Ведь тогда погибли 8 тысяч шведов, еще 3 тысячи попали в плен сразу, а через несколько дней - еще несколько тысяч. А вообще, отмечая такие события, следует чтить память всех погибших на поле битвы. Невзирая на то, кто они были и в силу каких причин там оказались. Противоположный подход демонстрирует современная Россия, власти которой актуализируют те или иные знаковые исторические события именно для того, чтобы поднять в обществе градус ура-патриотизма и консолидировать народ вокруг правящего режима. То, как это у них получается— тема отдельной статьи. Вот и выходит, что каждый отмечает «свою Полтаву». Шведы отдают дань своим погибшим и договариваются с мэрией Полтавы о строительстве Музея Швеции на поле Полтавской битвы. Агентство УНИАН цитирует слова автора памятника Карлу XII шведского скульптора и историка Бернарда Энгмунда, который надеется, что бюст будет все-таки установлен в тематическом музее Полтавской битвы. Скульптор отметил, что его унижает тот факт, что музей Полтавской битвы отказался принять его работу. При этом Энгмунд отмечает, что скульптура была сделана с оригинала: в 1917 году останки короля были извлечены из саркофага. «Я использовал базовые расстояния между глазами, носом и ушами», — сказал скульптор. В свою очередь, российская Госдума приняла заявление, в котором призвала отмечать юбилей Полтавской битвы как великую дату российской и мировой истории, дата которой провозглашена Днем воинской славы России. «Не может не удивлять, что в руководстве Украины сегодня находятся люди, усматривающие в измене образец для подражания, и таким образом отказывающие себе и своему народу в историческом праве считаться потомками победителей Полтавской битвы», — подчеркивается в заявлении. Да, для российской истории Пётр I – правитель, который сделал из Московии империю и прорубил окно в Европу, а война со шведами сродни священной. Поэтому переход Мазепы, служившего до этого верой и правдой Петру, на сторону Карла XII для россиян – предательство. Для них Мазепа остаётся «предателем», «военным преступником», «вторым Иудой». Надо признать, что с точки зрения истории обоих государств каждая сторона по-своему права. Для украинцев такой поступок гетмана – это ещё одна попытка во многовековой истории Украины обрести независимость. Тем более что Пётр I планировал ликвидировать гетманство и казацкий строй в Украине, чтобы полностью подмять под себя наши территории. Большинство россиян предпочитают этот факт не вспоминать. Украина же демонстрирует уникальный пример национального мазохизма. Такие мысли приходят на ум после просмотра телевизионных новостей, чтения газет и официальной хроники, посвященных празднованию очередной годовщины Полтавской битвы— генерального сражения российско-шведской войны 1700-1721 гг. Да, да, вы не ошиблись—именно ПРАЗДНОВАНИЯ. Только не нужно задавать вполне уместный для любого нормального человека вопрос: как можно ПРАЗДНОВАТЬ ПОРАЖЕНИЕ? К сожалению, нынешняя украинская либеральная власть каждый день своего существования вытворяет такое, что даже пляски на костях погибших три столетия назад покажутся шалостями первоклассников. Хотя, если верить официальной пропаганде, Украина на полтавских полях таки… «перемогла». На рекламных щитах, украсивших Полтаву, в аккурат к юбилею, прямым текстом было написано: «Мазепа переміг. Україна є!» Да ну?! Как говорится, приплыли. Оруэлл отдыхает. Помните: «Кто контролирует прошлое -тот контролирует настоящее. Кто контролирует настоящее -тот контролирует будущее». Впрочем, Виктору Андреевичу было у кого учиться— Голливуд «выиграл» не одно сражение. Правда, лишь на экране. И задним числом. Рядовой Раян таким образом стал центральной фигурой Второй Мировой, а американцы ценой огромных потерь отстояли…Сталинград ( «Враг у ворот»). Так почему бы, если так вольно обращаются с совсем недавней историей, очевидцы которой еще живы, не поэкспериментировать с интерпретацией событий трехсотлетней давности? Вот и экспериментируют. На потеху всему миру и на радость тем силам, которые спят и видят, как бы, в очередной раз, выставить Украину посмешищем. Взять того же Мазепу, в очередной раз поднятого на щит «поганими правнуками пращурів великих». Кто он, Иван Степанович? Герой, предатель, хитрый интриган маккиавеллиевской школы, умело лавировавший между различными геополитическими лагерями? Проклятый церковью меценат? Проще всего-с россиянами. Для них Мазепа-несомненный предатель, что навсегда вмонтировано в национальное самосознание наших северных соседей. Со шведами уже начинаются сложности. Для них Мазепа—неудачливый союзник, так и не сумевший оказать той помощи, на которую рассчитывал Карл. Тем не менее, и шведский король и украинский гетьман до конца своих дней сохранили верность друг другу. Чего не скажешь о взаимоотношениях Ивана Степановича с московским царем. Наиболее сложно ответить на вопрос, кем был Мазепа для украинцев. И сложность тут не в формальних критериях—в конце концов, Дмитрий Донской тоже предал Золотую Орду, хан которой дал ему ярлык на княжение, также, как и Джордж Вашингтон, возглавив борьбу американцев за свободу, предал английского короля. Не говоря уже об упоминавшемся выше Хмельницком, который, как реестровый казак, начав свое восстание, нарушил присягу польскому королю. Так что не в мнимом «предательстве» дело. Вопрос—в другом и он намного сложнее, многомернее. Мазепа был продуктом своего времени. До- статочно примечательна биография гетьмана. Иван Степанович— один из наиболее выдающихся украинских гетманов, который дольше всех (более 20 лет) пребывал у власти — родился 20 марта 1640 года (по некоторым источникам в 1639 или в 1644) на хуторе Каменцы (со временем Мазепинцы) неподалеку от Белой Церкви, что на Киевщине, в семье украинской шляхты. Мать — Мария Магдалина — была образованной, смелой и большой патриоткой Украины. Она до конца дней своих (1707 г.) была первой советчицей сына-гетмана, что свидетельствует о ее глубоком интеллекте. Последние 13 лет жизни она была игуменьей Киево-Печерского женского монастыря. Иван еще с малых лет осваивал езду верхом и владение саблей, изучал европейские науки, а со временем по настоянию матери поехал учиться в Киево-Могилянскую коллегию, которую в годы своего гетманства превратит в академию. Любимыми авторами Мазепы были Цицерон, Тит Ливий, Тацит. В западноевропейской литературе Мазепа, благодаря романтической поэзии, остался легендарным героем. Английский поэт Байрон, французы — писатель и поэт Гюго и живописец Верне, венгерский композитор Лист, используя эту легенду, создали бессмертные произведения, вознесшие своего героя на уровень исторического символа. Главный герой поэмы Байрона «Мазепа» (цитируется в российском переводе), вспоминая свою молодость, говорит: Я очень был красив тогда; Теперь за семьдесят года Шагнули, — мне ль бояться слов? Немного мужей и юнцов, — Вассалов, рыцарей, — со мной Могли поспорить красотой. Уже став гетьманом, Мазепа отдает много сил и средств на возрождение Украины. Резиденция Мазепы — город Батурин — становится культурно-образовательным центром Украины и Европы. Мазепа переписывается со многими европейскими учеными и политическими деятелями, берет под свою опеку Киево-Могилянскую коллегию, превратив ее в академию, поднимает ее до уровня европейского университета, строит для академии новое трехэтажное здание. Он превращает Черниговский коллегиум в высшую школу-лицей, во многих городах и селах строит за свои средства школы, типографии, церкви. Но вернемся к началу гетманства Мазепы. Получив булаву, Иван Степанович стремится сплотить в едином государстве все украинские земли – Левобережье, Правобережье, Запорожье и Слобожанщину. Историки считают, что Мазепа намеревался построить в Украине сословное государство западноевропейского типа с сохранением традиций казацкого сословия. В начале XVIII века, в конце Мазепинского периода, в Украине была одна школа на 1000 жителей (через столетие, в 1875 году — уже одна школа на почти 7000 жителей). Во времена Мазепы (1708 г.) Киево-Могилянская академия насчитывала 2000 спудеев (студентов), но уже в 1709 году их становится 161, а почти через век это количество увеличивается, но всего до 800—1000 человек. Сегодня воскрешенная Киево-Могилянская Академия имеет более 2000 студентов. Во времена Мазепы среди слушателей университетов Сорбонны и Праги было много украинцев. Почти вся казацкая старшина в Украине имела высшее образование. Наибольших успехов за 20 лет своего прав- ления Мазепа достиг в сфере культуры. Желая возродить былую славу Киева, гетман вкладывал огромные средства в строительство и реставрацию киевских церквей и монастырей. Мазепа восстанавливает монастырь Киево-Печерской лавры, окружив его монументальной стеной с чудесно украшенными воротами в виде церкви. На строительство оборонительных валов вокруг Киево-Печерской лавры ушёл практически годовой бюджет Гетманщины – миллион золотых дукатов, а на реставрацию Успенского собора – более 20 тысяч золотых. Во времена Мазепы строится множество каменных церквей, в том числе и за средства гетмана. «Собор Мазепин сяє, біліє», — с гордостью писал позднее Тарас Шевченко. Кроме того, в 1704 году гетьман- покровитель Лавры профинансировал обновление алтаря над захоронением Феодосия Печерского. Благодаря Ивану Мазепе удалось полностью отреставрировать Софийский собор, а вокруг Выдубечского монастыря возвести высокие оборонительные ограждения с двумя входами, украшенными колокольнями. Над главным входом была возведена Триумфальная колокольня, на которой установили 13-тонный колокол, прозванный в народе «Мазепой». Такие финансовые вложения не прошли даром: уже в 1705 году Феофан Прокопович отмечал, что «все христиане единогласно называют Киев вторым Иерусалимом». Почему же на призыв Мазепы отокликнулись лишь запорожцы во главе с Костем Гордиенко? Почему гетман не был поддержан ни большинством старшины, ни рядовыми казаками и посполитыми? Стандартный ответ современных историков: мол, все дело в терроре московских войск, в Меньшикове, дотла сжегшем гетьманскую столицу Батурин и т.п. Все так. И одновременно—не так. Одни и те же причины в разных обстоятельствах приводят к разным следствиям. Вражеский террор приводит к еще большему единению и воодушевляет бороться с захватчиком до последнего. Сожженные города и села взывают к отмщению и становятся залогом будущих побед. Всего этого не было в случае с Мазепой. Многие историки отмечают, что при всех сво- их несомненных заслугах перед украинским государством, перед Церковью Мазепа не сумел сделать главного— объединить в едином государственном порыве элиту и народ. При нем, как и при его предшественниках, казацкая православная держава («Патриа Козакорум») оставалась делом лишь узкой прослойки казацкой вертушки, боровшейся лишь за свои сословные интересы и привилегии. Рядовому селянину и горожанину, да и многим представителям казацкой «голоты» , в таких условиях не было особой разницы—под каким паном быть—своим или чужим. Тем более, если чужой—не такой уж и чужой, а православный и «руськый». Революция Хмельницкого потому приобрела общенациональный характер, что увлекла под. свои знамена практически все сословия тогдашней Украины, каждое из которых увидело в ней свой интерес: это было тройное решение стоявших перед обществом проблем: восстановить справедливость национальную, социальную и религиозную. Однако прошло немногим более трех десятков лет и уже новая, казацко-старшинская элита погрязла во внутрикорпоративных разборках, едва не уничтоживших с таким трудом приобретенную государственную субъектность. Ради личной выгоды и сиюминутных интересов представители тогдашних верхов продавали Украину направо и налево, оптом и в розницу—кто—как Павло Тетеря— польському королю, кто— как Иван Брюховецкий—московскому царю, а кто—как Петро Дорошенко—турецкому султану. Словно с сегодняшнего дня списана картина. Мог ли Мазепа, думая исключительно о благе элиты, увлечь за собою народ? Вряд ли. Смог он сделать, выражаясь современным языком «украинский проект» делом всех, в Украине живущих? Нет, очевидно, не смог. Да и, что бы там не говорили современные мифотворцы, в отличие от дипломатического и государственного поприща, на поле брани Иван Мазепа показал себя как слабый полководец и никудышний стратег. Должны ли мы, сегодняшние, его за это проклинать, забывая о заслугах? Нет. Должны ли мы делать из него национального героя, писать икону? Тоже нет. На эти роли наша история дает множество гораздо болем достойних и удачливих претендентов. Вот только некоторые из них: Святослав Завоеватель, Владимир Великий, Роман и Данило Галицкие, Петро Сагайдачный, Иван Гонта и Максим Зализняк… Символично, что потомок Ивана Скоропадского, выступившего, наперекор Мазепе, на стороне Петра I? Последний гетьман Украины Павло Скоропадский в своих воспоминаниях так описывал отношение своей семьи к трагической фигуре Мазепы: «Висел между гетманами портрет Мазепы, столь ненавистный всякому русскому, в доме ему не преклонялись, как это делают теперь украинцы, видя в нём символ украинской самостийности, а молчаливо относились с симпатиями. Возмущались только, что до сих пор в Соборах Великим постом Мазепу предавали анафеме и смеялись над нелогичностью: в Киеве одновременно в Софийском его предают анафеме, а в Михайловском монастыре за Мазепу как за создателя храма возносят молитвы об упокоении души». И такая двойственность сохраняется и поныне. И, похоже, сохранится еще долгое время. А современная Украина уже отдала мятеж- ному гетману свой долг памяти, поместив его портрет на купюрах национальной денежной единицы— гривни. Деньги—великий уравнитель и в этой портретной галерее Мазепа стоит в одном ряду с Хмельницким, Грушевским, Франком и Владимиром Великим. А Полтаву, конечно, помнить надо. Но праздновать—Корсунь, Желтые Воды, Конотоп, победы Святослава и Конашевича-Сагайдачного, освобождение Киева и Севастополя, отечественная история, если ее хорошо изучать, даст массу примеров доблести, героизма и ПОБЕД. Алексей Блюминов, секретарь (по идеологии) обкома НТСУ Газета «Вечерний Луганск» №27 (443) от 15 июля 2009 года. По вопросам рекламы обращаться: E-mail: evlug@mail.ru, Star-okozhko@mail.ru тел/факс: 8 (0642) 50-60-25, 8 097 96 20 575. Алексей Блюминов

21 июля 2009

Синдром Полтавы в национальном самосознании

«…И пораженье от победы уже не в силах отличить…»

В украинской истории, которую, по образному выражению Владимира Винниченко, «нельзя читать без брома», есть немало дат—великих и не очень, трагических и героических, побед и поражений. Хотя украинцы—не мазохисты по природе, в независимой Украине стало уже определенной традицией пышно отмечать поражения, будь то Круты или Берестечко. За годы независимости у Украины усилиями либеральных идеологов сформировался настоящий комплекс национальной неполноценности, синдром битой и гонимой жертвы, со всех сторон пинаемой более сильными и удачливыми соседями. Скорбные плачи и траурные процессии столь прочно вошли в бытие страны, что мало-помалу люди, лишенные позитивного примера, начинают верить, что ничего другого не было, нет и не может быть. А началось все с Полтавы.

История, конечно, наука сложная, к тому же,
идеологически заангажированная. Так было всегда и везде, во всех странах и при всех режимах. Как человек, окончивший исторический факультет Луганского Национального Университета им. Т. Г. Шевченко, я, конечно, знаю о том, что одно и то же историческое событие может быть по разному интерпретировано представителями различных исторических школ, да и редко когда взгляды историков разных стран сходятся в оценке событий, фактов и персоналий, происходивших и действовавших на стыке взаимодействия народов и культур. Национальные истории пишутся, обычно, с разных колоколен и нередко один и тот же деятель в истории одного народа сыграл положительную роль, а в истории соседнего — отрицательную.

Возьмем, например, Наполеона. Во Франции он, при всей своей противоречивости, национальный герой. В Париже стоит Триумфальная Арка в его честь. Для России он-непрошеный гость, завоеватель, на борьбу с которым народ поднялся на Отечественную войну. Или Богдан-Зиновий Хмельницкий. Для нас, украинцев, —это великий гетьман, предводитель национально-освободительного восстания против польского и еврейского гнета. Но совсем по другому оценивают его роль в истории своих народов поляки и евреи. Для первых Богдан— мятежный бунтовщик, предводитель восстания черни, одна из негативных фигур польской Смуты середины семнадцатого века. Для вторых Хмельницкий—едва ли не второй Гитлер, организатор и вдохновитель масштабных еврейских погромов, которыми, надо говорить прямо, сопровождалась Хмельниччина ( что нашло свое отображение в классической русской, украинской и польской литературе-взять хотя бы «Тараса Бульбу» Гоголя, поэмы Шевченко или романы Генрика Сенкевича). А ведь есть еще и третий взгляд на личность Хмельницкого-из Москвы. Для российских историков он— человек, приведший Малороссию под скипетр русского царя. И едва ли не единственной заслугой Богдана в российской интерпретации предстает пресловутое «воссоединение Украины с Россией»— трактовка, которую, в свою очередь, яростно отрицают украинские историки.

Как видим, если рассматривать конкретную историческую личность не однобоко, а в комплексе, получается три Богдана Хмельницкого. И в каждой из национальных версий есть доля правды. Для украинцев же главное—кем был Богдан для нас, что он сделал для своего народа.

Не менее противоречивы и фигуры, сошедшиеся на поле Полтавской битвы. Карл XII, Петр I, Иван Мазепа. Каждому из них в разное время посвящались романы, поэмы, оперы, кинофильмы. О них писали Байрон и Гюго, Пушкин и Рылеев, Шевченко и Лепкий…

Возникает вопрос: а как мы, сегодняшние, должны относиться к Петру? А к Карлу? А к Мазепе?

Лично я ответил бы на этот вопрос следующим образом: спокойно. Как к персонажам истории. Об их сильных и слабых сторонах, поражениях и победах пусть спорят историки. Примером такого цивилизованного отношения может стать то, как современные шведы относятся к своему королю, бюст которого установили в Краеведческом музее Полтавы. Его фигура является сейчас в Швеции положительной или больше негативной? Вот, как отвечают на данный вопрос сами шведы. Карл XII был, несомненно, яркой личностью. Оценка его в Швеции была в разные времена разной: то считали героем, то критиковали. Но сегодня к нему довольно спокойное отношение. Героем его считают крайне правые, националисты – притом, что на самом деле в его армии воевали солдаты очень многих национальностей. А критикуют, прежде всего, за потери: в результате Северной войны погибли 200 тысяч шведских солдат, а население в то же время страдало от бедности. Но в любом случае, сегодня Карл XII не является такой важной для Швеции фигурой, как 100 лет назад. Тогда его имя собирало вокруг себя сторонников, и так же способствовало мобилизации противников.

А какова оценка Полтавской битвы? Вызывает ли это событие такие же разные мнения, как и в Украине? Одно из информагентств цитирует слова посла Швеции в Украине Стефана Гуллгрена.

— На такие исторические события как Полтавская битва единого взгляда быть не может в принципе, — говорит он. — Ведь история не является точной наукой. Мы можем знать исторические факты – что и когда произошло. Но толкования их всегда и везде были разными. Конечно, для нас Полтавская битва – это поражение. Но, в то же время, она стала частью процесса, который через сто лет привел общество к пониманию: главный интерес шведского государства и народа состоит в достижении благополучия для граждан в рамках определенных историей и географией границ. То есть, то поражение в числе прочих факторов помогло стране сосредоточиться именно на этом, а не на стремлении получить какие-то выгоды от конфликтов с другими народами. Последние 200 лет мы живем в мире – и в Швеции, и в отношениях с другими странами.

Что касается 300-летия Полтавской битвы, то для нас главным было отдать должное павшим. Ведь тогда погибли 8 тысяч шведов, еще 3 тысячи попали в плен сразу, а через несколько дней - еще несколько тысяч. А вообще, отмечая такие события, следует чтить память всех погибших на поле битвы. Невзирая на то, кто они были и в силу каких причин там оказались.

Противоположный подход демонстрирует современная Россия, власти которой актуализируют те или иные знаковые исторические события именно для того, чтобы поднять в обществе градус ура-патриотизма и консолидировать народ вокруг правящего режима. То, как это у них получается— тема отдельной статьи.

Вот и выходит, что каждый отмечает «свою Полтаву». Шведы отдают дань своим погибшим и договариваются с мэрией Полтавы о строительстве Музея Швеции на поле Полтавской битвы. Агентство УНИАН цитирует слова автора памятника Карлу XII шведского скульптора и историка Бернарда Энгмунда, который надеется, что бюст будет все-таки установлен в тематическом музее Полтавской битвы. Скульптор отметил, что его унижает тот факт, что музей Полтавской битвы отказался принять его работу.

При этом Энгмунд отмечает, что скульптура была сделана с оригинала: в 1917 году останки короля были извлечены из саркофага. «Я использовал базовые расстояния между глазами, носом и ушами», — сказал скульптор.

В свою очередь, российская Госдума приняла заявление, в котором призвала отмечать юбилей Полтавской битвы как великую дату российской и мировой истории, дата которой провозглашена Днем воинской славы России.

«Не может не удивлять, что в руководстве Украины сегодня находятся люди, усматривающие в измене образец для подражания, и таким образом отказывающие себе и своему народу в историческом праве считаться потомками победителей Полтавской битвы», — подчеркивается в заявлении.

Да, для российской истории Пётр I – правитель, который сделал из Московии империю и прорубил окно в Европу, а война со шведами сродни священной. Поэтому переход Мазепы, служившего до этого верой и правдой Петру, на сторону Карла XII для россиян – предательство. Для них Мазепа остаётся «предателем», «военным преступником», «вторым Иудой». Надо признать, что с точки зрения истории обоих государств каждая сторона по-своему права. Для украинцев такой поступок гетмана – это ещё одна попытка во многовековой истории Украины обрести независимость. Тем более что Пётр I планировал ликвидировать гетманство и казацкий строй в Украине, чтобы полностью подмять под себя наши территории. Большинство россиян предпочитают этот факт не вспоминать.

Украина же демонстрирует уникальный пример национального мазохизма.

Такие мысли приходят на ум после просмотра телевизионных новостей, чтения газет и официальной хроники, посвященных празднованию очередной годовщины Полтавской битвы— генерального сражения российско-шведской войны 1700-1721 гг.

Да, да, вы не ошиблись—именно ПРАЗДНОВАНИЯ. Только не нужно задавать вполне уместный для любого нормального человека вопрос: как можно ПРАЗДНОВАТЬ ПОРАЖЕНИЕ? К сожалению, нынешняя украинская либеральная власть каждый день своего существования вытворяет такое, что даже пляски на костях погибших три столетия назад покажутся шалостями первоклассников.

Хотя, если верить официальной пропаганде, Украина на полтавских полях таки… «перемогла». На рекламных щитах, украсивших Полтаву, в аккурат к юбилею, прямым текстом было написано: «Мазепа переміг. Україна є!»

Да ну?!

Как говорится, приплыли. Оруэлл отдыхает. Помните: «Кто контролирует прошлое -тот контролирует настоящее. Кто контролирует настоящее -тот контролирует будущее».

Впрочем, Виктору Андреевичу было у кого учиться— Голливуд «выиграл» не одно сражение. Правда, лишь на экране. И задним числом. Рядовой Раян таким образом стал центральной фигурой Второй Мировой, а американцы ценой огромных потерь отстояли…Сталинград ( «Враг у ворот»).

Так почему бы, если так вольно обращаются с совсем недавней историей, очевидцы которой еще живы, не поэкспериментировать с интерпретацией событий трехсотлетней давности?

Вот и экспериментируют. На потеху всему миру и на радость тем силам, которые спят и видят, как бы, в очередной раз, выставить Украину посмешищем.

Взять того же Мазепу, в очередной раз поднятого на щит «поганими правнуками пращурів великих».

Кто он, Иван Степанович?

Герой, предатель, хитрый интриган маккиавеллиевской школы, умело лавировавший между различными геополитическими лагерями? Проклятый церковью меценат?

Проще всего-с россиянами. Для них Мазепа-несомненный предатель, что навсегда вмонтировано в национальное самосознание наших северных соседей. Со шведами уже начинаются сложности. Для них Мазепа—неудачливый союзник, так и не сумевший оказать той помощи, на которую рассчитывал Карл. Тем не менее, и шведский король и украинский гетьман до конца своих дней сохранили верность друг другу. Чего не скажешь о взаимоотношениях Ивана Степановича с московским царем.

Наиболее сложно ответить на вопрос, кем был Мазепа для украинцев. И сложность тут не в формальних критериях—в конце концов, Дмитрий Донской тоже предал Золотую Орду, хан которой дал ему ярлык на княжение, также, как и Джордж Вашингтон, возглавив борьбу американцев за свободу, предал английского короля. Не говоря уже об упоминавшемся выше Хмельницком, который, как реестровый казак, начав свое восстание, нарушил присягу польскому королю.

Так что не в мнимом «предательстве» дело. Вопрос—в другом и он намного сложнее, многомернее.

Мазепа был продуктом своего времени. До-
статочно примечательна биография гетьмана. Иван Степанович— один из наиболее выдающихся украинских гетманов, который дольше всех (более 20 лет) пребывал у власти — родился 20 марта 1640 года (по некоторым источникам в 1639 или в 1644) на хуторе Каменцы (со временем Мазепинцы) неподалеку от Белой Церкви, что на Киевщине, в семье украинской шляхты.

Мать — Мария Магдалина — была образованной, смелой и большой патриоткой Украины. Она до конца дней своих (1707 г.) была первой советчицей сына-гетмана, что свидетельствует о ее глубоком интеллекте. Последние 13 лет жизни она была игуменьей Киево-Печерского женского монастыря.

Иван еще с малых лет осваивал езду верхом и владение саблей, изучал европейские науки, а со временем по настоянию матери поехал учиться в Киево-Могилянскую коллегию, которую в годы своего гетманства превратит в академию. Любимыми авторами Мазепы были Цицерон, Тит Ливий, Тацит.

В западноевропейской литературе Мазепа, благодаря романтической поэзии, остался легендарным героем. Английский поэт Байрон, французы — писатель и поэт Гюго и живописец Верне, венгерский композитор Лист, используя эту легенду, создали бессмертные произведения, вознесшие своего героя на уровень исторического символа.

Главный герой поэмы Байрона «Мазепа» (цитируется в российском переводе), вспоминая свою молодость, говорит:

Я очень был красив тогда;

Теперь за семьдесят года

Шагнули, — мне ль бояться слов?

Немного мужей и юнцов, —

Вассалов, рыцарей, — со мной

Могли поспорить красотой.

Уже став гетьманом, Мазепа отдает много сил и средств на возрождение Украины. Резиденция Мазепы — город Батурин — становится культурно-образовательным центром Украины и Европы. Мазепа переписывается со многими европейскими учеными и политическими деятелями, берет под свою опеку Киево-Могилянскую коллегию, превратив ее в академию, поднимает ее до уровня европейского университета, строит для академии новое трехэтажное здание. Он превращает Черниговский коллегиум в высшую школу-лицей, во многих городах и селах строит за свои средства школы, типографии, церкви.

Но вернемся к началу гетманства Мазепы. Получив булаву, Иван Степанович стремится сплотить в едином государстве все украинские земли – Левобережье, Правобережье, Запорожье и Слобожанщину. Историки считают, что Мазепа намеревался построить в Украине сословное государство западноевропейского типа с сохранением традиций казацкого сословия.

В начале XVIII века, в конце Мазепинского периода, в Украине была одна школа на 1000 жителей (через столетие, в 1875 году — уже одна школа на почти 7000 жителей). Во времена Мазепы (1708 г.) Киево-Могилянская академия насчитывала 2000 спудеев (студентов), но уже в 1709 году их становится 161, а почти через век это количество увеличивается, но всего до 800—1000 человек. Сегодня воскрешенная Киево-Могилянская Академия имеет более 2000 студентов. Во времена Мазепы среди слушателей университетов Сорбонны и Праги было много украинцев. Почти вся казацкая старшина в Украине имела высшее образование.

Наибольших успехов за 20 лет своего прав-
ления Мазепа достиг в сфере культуры. Желая возродить былую славу Киева, гетман вкладывал огромные средства в строительство и реставрацию киевских церквей и монастырей. Мазепа восстанавливает монастырь Киево-Печерской лавры, окружив его монументальной стеной с чудесно украшенными воротами в виде церкви. На строительство оборонительных валов вокруг Киево-Печерской лавры ушёл практически годовой бюджет Гетманщины – миллион золотых дукатов, а на реставрацию Успенского собора – более 20 тысяч золотых. Во времена Мазепы строится множество каменных церквей, в том числе и за средства гетмана. «Собор Мазепин сяє, біліє», — с гордостью писал позднее Тарас Шевченко.

Кроме того, в 1704 году гетьман- покровитель Лавры профинансировал обновление алтаря над захоронением Феодосия Печерского. Благодаря Ивану Мазепе удалось полностью отреставрировать Софийский собор, а вокруг Выдубечского монастыря возвести высокие оборонительные ограждения с двумя входами, украшенными колокольнями. Над главным входом была возведена Триумфальная колокольня, на которой установили 13-тонный колокол, прозванный в народе «Мазепой». Такие финансовые вложения не прошли даром: уже в 1705 году Феофан Прокопович отмечал, что «все христиане единогласно называют Киев вторым Иерусалимом».

Почему же на призыв Мазепы отокликнулись лишь запорожцы во главе с Костем Гордиенко? Почему гетман не был поддержан ни большинством старшины, ни рядовыми казаками и посполитыми?

Стандартный ответ современных историков: мол, все дело в терроре московских войск, в Меньшикове, дотла сжегшем гетьманскую столицу Батурин и т.п. Все так. И одновременно—не так.

Одни и те же причины в разных обстоятельствах приводят к разным следствиям. Вражеский террор приводит к еще большему единению и воодушевляет бороться с захватчиком до последнего. Сожженные города и села взывают к отмщению и становятся залогом будущих побед.

Всего этого не было в случае с Мазепой.

Многие историки отмечают, что при всех сво-
их несомненных заслугах перед украинским государством, перед Церковью Мазепа не сумел сделать главного— объединить в едином государственном порыве элиту и народ. При нем, как и при его предшественниках, казацкая православная держава («Патриа Козакорум») оставалась делом лишь узкой прослойки казацкой вертушки, боровшейся лишь за свои сословные интересы и привилегии. Рядовому селянину и горожанину, да и многим представителям казацкой «голоты» , в таких условиях не было особой разницы—под каким паном быть—своим или чужим. Тем более, если чужой—не такой уж и чужой, а православный и «руськый».

Революция Хмельницкого потому приобрела общенациональный характер, что увлекла под. свои знамена практически все сословия тогдашней Украины, каждое из которых увидело в ней свой интерес: это было тройное решение стоявших перед обществом проблем: восстановить справедливость национальную, социальную и религиозную.

Однако прошло немногим более трех десятков лет и уже новая, казацко-старшинская элита погрязла во внутрикорпоративных разборках, едва не уничтоживших с таким трудом приобретенную государственную субъектность. Ради личной выгоды и сиюминутных интересов представители тогдашних верхов продавали Украину направо и налево, оптом и в розницу—кто—как Павло Тетеря— польському королю, кто— как Иван Брюховецкий—московскому царю, а кто—как Петро Дорошенко—турецкому султану.

Словно с сегодняшнего дня списана картина.

Мог ли Мазепа, думая исключительно о благе элиты, увлечь за собою народ? Вряд ли.

Смог он сделать, выражаясь современным языком «украинский проект» делом всех, в Украине живущих?

Нет, очевидно, не смог.

Да и, что бы там не говорили современные мифотворцы, в отличие от дипломатического и государственного поприща, на поле брани Иван Мазепа показал себя как слабый полководец и никудышний стратег.

Должны ли мы, сегодняшние, его за это проклинать, забывая о заслугах?

Нет.

Должны ли мы делать из него национального героя, писать икону?

Тоже нет. На эти роли наша история дает множество гораздо болем достойних и удачливих претендентов. Вот только некоторые из них: Святослав Завоеватель, Владимир Великий, Роман и Данило Галицкие, Петро Сагайдачный, Иван Гонта и Максим Зализняк…

Символично, что потомок Ивана Скоропадского, выступившего, наперекор Мазепе, на стороне Петра I? Последний гетьман Украины Павло Скоропадский в своих воспоминаниях так описывал отношение своей семьи к трагической фигуре Мазепы: «Висел между гетманами портрет Мазепы, столь ненавистный всякому русскому, в доме ему не преклонялись, как это делают теперь украинцы, видя в нём символ украинской самостийности, а молчаливо относились с симпатиями. Возмущались только, что до сих пор в Соборах Великим постом Мазепу предавали анафеме и смеялись над нелогичностью: в Киеве одновременно в Софийском его предают анафеме, а в Михайловском монастыре за Мазепу как за создателя храма возносят молитвы об упокоении души».

И такая двойственность сохраняется и поныне. И, похоже, сохранится еще долгое время.

А современная Украина уже отдала мятеж-
ному гетману свой долг памяти, поместив его портрет на купюрах национальной денежной единицы— гривни. Деньги—великий уравнитель и в этой портретной галерее Мазепа стоит в одном ряду с Хмельницким, Грушевским, Франком и Владимиром Великим.

А Полтаву, конечно, помнить надо. Но праздновать—Корсунь, Желтые Воды, Конотоп, победы Святослава и Конашевича-Сагайдачного, освобождение Киева и Севастополя, отечественная история, если ее хорошо изучать, даст массу примеров доблести, героизма и ПОБЕД.

Алексей Блюминов,

секретарь (по идеологии)

обкома НТСУ

Газета «Вечерний Луганск» №27 (443) от 15 июля 2009 года.

По вопросам рекламы обращаться: E-mail: evlug@mail.ru, Star-okozhko@mail.ru

тел/факс: 8 (0642) 50-60-25, 8 097 96 20 575.

Алексей Блюминов