С каждым годом все меньше украинских детей-сирот уезжает в приемные семьи за границей. Украина постепенно перестает быть донором для усыновителей из других государств: малыши обретают свой новый дом на родине. Но забывать о тех, кто нашел папу и маму в чужой стране, не стоит. Посетив с рабочим визитом Вашингтон, Уполномоченный президента по правам детей Юрий Павленко отметил: «Из 21 000 детей, усыновленных за рубежом, 8250 усыновлены в Америке, а это практически каждый второй. И хотя до своего совершеннолетия все они являются гражданами Украины, о судьбе 60% этих детей нам ничего не известно. Это вызывает тревогу», пишет «Сегодня».
И действительно, в последнее время в СМИ всплывает все больше фактов насилия американских усыновителей над русскими и украинскими детьми. После смерти 1,5 годовалого мальчика в России даже приняли законопроект о запрете усыновления российских детей гражданами США. В народе документ стали именовать «законом Димы Яковлева», по имени ребенка, которого отец-усыновитель оставил в закрытой машине умирать на солнцепеке. «Позиция украинского правительства пока не столь радикальная, — говорит Павленко. — Однако то, что американские усыновители не предоставляют в посольство информацию о жизни и здоровье усыновленных ими украинцев, очень настораживает».
После встреч с представителями украинского консульства, а также Специальным советником Государственного секретаря США по вопросам детей и визита в Госдепартамент здравоохранения и соцполитики США ситуация немного прояснилась. Оказалось, что права и обязанности консульского работника четко не обозначены. В итоге, когда речь заходит об угрозе жизни ребенка, изменении его места жительства, переусыновлении, консульский работник попросту не знает, какие действия предпринять. Да и регистрационная анкета консульского учета составлена на украинском языке, а это создает дополнительные трудности для граждан Соединенных Штатов. Так что ее как минимум следует перевести на английский. И это лишь один из множества вопросов.
Вместе с тем Америка — страна, в которой живет наибольшее количество приемных детей из Украины. Только в прошлом году американские граждане усыновили 480 украинских малышей, из которых каждый четвертый — с серьезными отклонениями в развитии или практически неизлечимыми болезнями (синдром Дауна, ВИЧ, отсутствующие конечности и пр.). В нашей стране эти 120 детей точно не имели бы шанса на жизнь.
Данила Гревз: «Хочу вернуться в Донецк, жениться и молиться за победу казаков»
Восьмилетний Данилка из Донецкой области уже 6 лет живет в Америке. У него большой дом в два этажа, свой кабинет, детская, игровой стол в гостиной, множество стеллажей с украинскими сувенирами и любимая карта Украины в виде пазлов, которую он собирает с каждым своим гостем. Его родители, Ирина и Кен Гревз, делают все возможное, чтобы ребенок не только не забыл о своей родине, но и прекрасно владел украинским языком. Так что во время нашего визита в их семью Данилка говорил исключительно «щирою українською мовою».
Выяснилось, что курс на «украинизацию» задала мама — Ирина Гревз. «Даня знает, что говорить со мной можно только по-украински, иначе я просто поставлю его в угол, — объясняет нам Ирина. — Так делали мои родители. Они лишали меня сладкого или просмотра телевизора, если я ленилась и говорила только по-английски. Хочу, чтобы Данила никогда не забывал язык той страны, из которой он родом». «Мама, я никогда не забуду Украину, — тут же спокойно отвечает ей ребенок. — Мечтаю жить в Донецке, жениться, чтобы у меня было много детей. Стану священником и буду молиться за победу казаков». На наш вопрос: «Почему же именно в Донецке?» — ребенок ответил: «Я знаю, что все хорошие люди живут в Донецке. Каждое лето вместе с родителями мы ездим в Украину купаться в Азовском море и заезжаем в Донецк к отцу Ростиславу, у которого 6 детей». И в самом деле, Донецкая область сыграла в жизни семьи Гревз особую роль: там до сих пор живут люди, приютившие Ирину, когда она приехала в Украину усыновить Данилку. С ними Даня и мама каждую неделю общаются по скайпу.
УСЫНОВЛЕНИЕ. «Долгое время мы пытались родить ребенка, — вспоминает Ирина Гревз. — Я ходила к разным врачам и каждый раз возвращалась в слезах. Однажды мой доктор не выдержал и сказал: «Ты должна определиться: или хочешь быть беременной, или хочешь иметь семью. Если семью — тогда усынови ребенка». Моя мама, родом из Львовской области, говорила: «Посмотри, сколько в Украине сирот, которым нужна семья». Однажды священник мне сказал: «Не имеет значения — усыновила ты ребенка или родила. Это твой малыш, твое благословение». Я вернулась домой и сказала Кену: «Я согласна, давай будем искать». Через Мирославу Гонгадзе, с которой давно дружим, мы вышли на ее адвоката Валентину Теличенко. У нас нет взяток, но усыновить ребенка при помощи агентства официально стоит от $35 000 до $50 000. Я решила, что такие деньги мы платить не будем. Тем более что я знаю язык, да и Валентина пообещала помочь. В августе 2005 года мы с Валей сдали документы в украинское министерство. Нас приняли, дали два конверта и сказали: «В один сложите все документы, которые требуются, а второй передадите нам при возможности». Лишь спустя несколько часов я поняла, что второй конверт они дали для взятки. Я отказалась, и на мои документы наложили мораторий. И лишь через год (!) нам снова разрешили приехать. В «банке детей» было очень много ВИЧ-инфицированных деток. Здоровеньких — всего трое: два братика и сестричка. Но мы не могли их взять, поскольку на тот момент располагали только небольшой квартирой. Еще был мальчик с парализованными ножками, у него три раза находили энцефалит. И вот нам показали фотографию 5-месячного малыша, хотя на самом деле тогда ребенку было около 18 месяцев. Как только я на него посмотрела, поняла — наш! Нас не испугало даже предупреждение о том, что ребенок — с задержкой в развитии, без одной почки и с грыжей. Просматривая еще раз его дело, мы очень удивлялись: ребенок живет в Доме малютки, к нему два года никто не подходит, а тут вдруг ему за государственный счет почку удаляют. Мы предположили, что ее просто продали.
Когда я впервые его увидела, 18-месячный Данилка был маленьким, худеньким. В шапочке из-за воспаления ушек. Его как посадили к нам на колени, так он и сидел без эмоций. Маленькая мумия. Вскоре у него обнаружили двустороннее воспаление легких. И ради того, чтобы вылечить его, я отказалась ехать на слушание в суд по усыновлению. Для меня была важна только его жизнь. Там, в реанимации, медсестричка сказала: «Как же вы вовремя! Через год его бы перевели в детдом… Он там бы не выжил!» Суд состоялся только через месяц, когда Даня уже поправился. Самый счастливый момент был, когда судья объявил: «Отныне этого ребенка зовут Данила-Богдан Гревз».
ТАЙНА УСЫНОВЛЕНИЯ. «Запрет на усыновление за границей для многих детей может стать просто смертельным, потому что диагнозы украинских деток бывают устрашающими, — уверена мама-усыновитель. — Что было бы с Данилкой? Одному Богу известно! А здесь мы уже и забыли, что такое анализы. Единственный минус — он худенький, хотя ест, как слоненок».
Пока родители не говорят Дане, что он — неродной. «Только однажды он сказал: «Мама, мне что-то плохое снилось. Что я был в большой комнате, где очень много кроваток. И я лежал и очень сильно плакал. Мам, почему мне приснился такой сон?» — это был единственный раз, когда он что-то «вспомнил». Он часто подходит, похлопывает меня по животу и говорит: «Мам, а ты помнишь, как я был у тебя в животике?» Ну что я ему скажу? Или спросит: «А я тоже у тебя молочко пил, как маленькие детки?» Я даже специально нашла в Донецке его семью и узнала, что до Данилки у родителей было двое деток. Они живут вместе и счастливы. Даня так хочет, чтобы у него все было, как у всех, что я не вижу смысла разубеждать его в этом. Мы счастливы — это главное», — уверена Ирина Гревз.
Эндрю Батлер: застрелен отцом
История Эндрю Батлера очень похожа на историю со знаменитым Димой Яковлевым, которого замучили до смерти американские приемные родители. Только донецкому мальчику Андрею было не 1,5 годика, а 13 лет. 18 июня 2011 года в городке Хэджсвилль его отец, 73-летний Уильям Алан Батлер, решил научить ребенка стрелять. Они вышли на задний двор, отец дал сыну ружье, а сам пошел ставить мишень, когда раздался выстрел. Оказалось, что мальчик по незнанию спустил курок. Но, к счастью, никого не задел. Однако взбешенному и одновременно испуганному отцу показалось, что сын намеревался выстрелить в него. Выхватив ружье, он тут же пустил сыну пулю в лицо. Мальчик умер на месте. Полиции Уильям объяснил, что ребенок был проблемным и постоянно конфликтовал с матерью. Убийце дали 15 лет.
Что же произошло с семьей Батлер после конфликта? У усыновителей, помимо Эндрю, были еще приемные детки-подростки, Наташа и Бенджамин, тоже из донецкого интерната. Как рассказал «Сегодня» советник по консульским вопросам посольства Украины в США Виталий Попов, Бенджамин Энтони Батлер сейчас под опекой органов соцслужб округа Беркли. С января 2013-го он находится во «временной семье», которую контролируют органы социальной защиты. Если решат, что проблем со здоровьем, и общением у ребенка нет, новые родители смогут усыновить его. Но это уже вторая «временная семья» Бенджамина: в предыдущей он не смог наладить контакт с усыновителями.
Приемная дочь Мэри Батлер, Наташа, живет вместе с мамой. После того, как случилась трагедия, Мэри выставила дом и вещи на продажу и сменила место жительства. Она сама позвонила в посольство и заверила, что готова встретиться с нами в любое время. Так что вместе с другими сотрудниками посольства мы проведали Наталью и ее маму. У девочки все хорошо, она здорова и успела обзавестись новыми друзьями в новой школе. Наташа увлекается компьютерными технологиями. А с братом Бенджамином общается по скайпу.
Перед встречей с Натальей мама попросила работников посольства не спрашивать дочь об отце. Девочка прошла ряд психологических консультаций и специальное лечение, потому мама максимально пытается уберечь дочь от стрессовых воспоминаний. «В прессе писали, что Наташа была свидетелем убийства. Но это не совсем так. В момент конфликта она находилась в доме и ничего не видела», — говорит Виталий Попов.
Причину, по которой даже МИД узнал о трагедии спустя два года, в посольстве объяснили так: «Дело в том, что отец, убивший ребенка, — гражданин США. Поэтому отвечать за преступление он будет по законам США, а не Украины. Потому ни МИД, ни даже Госдепартамент по усыновлению не были уведомлены о случившемся. Тем более, что, как выяснилось, последний свой отчет о судьбе Эндрю Батлеры подавали лишь в конце 2006 года (за два года до убийства). Потом им было уже не до этого. А вот у консульского сотрудника нет ни финансовых возможностей, ни полномочий проверять, как живет каждый усыновленный в США украинский ребенок. Да и отчет мало чем помог бы. Все случилось в долю секунды. Никто не знал, что произойдет, потому предупредить трагедию было просто невозможно».
Переезд за океан еще одного усыновленного мальчика из Донецкой области обернулся трагедией. 13-летнего парня убил его приемный отец. Выстрелом в упор. В Украине об этом узнали лишь два года спустя.
Поширити:
